Полностью мой курс называется таким образом "Эволюция развития международных рынков нефти и газа и механизмы защиты стимулирования инвестиций в энергетике". Почему я выбрал название такого курса, мы будем коллективно разбираться. Он состоит у меня из трех разделов, ну даже из четырех. Первый это как бы некие общие закономерности развития рынков, второе это рынок нефти, третье это рынок газа и четвертый это механизм защиты стимулирования инвестиций. это все эволюционные тенденции. я говорю обычно о закономерностях, тенденциях. Моя задача донести до вас общие закономерности, тренд, а не столько отклонение этих трендов. Я не буду перегружать вас цифрами.
В первом семестре мы будет рассматривать рынок нефти, во втором рынок газа и инвестиции. Больше будем обсуждать нефть, нежели газ, т.к мирового газового рынка нет как такого. В газе будем рассматривать больше региональные рынки, где есть наши практические интересы, в первую очередь Европа, в меньшей степени с Азией, про Америку будем говорить о сланцевой революции. С географической, региональный охват с точки зрения рынков нефти и газа они будут отличаться. Опыт даёт возможность повысить эффективность воспроизводственных процессов. От того же объема инвестиций можно получать большую отдачу в виде полезных ископаемых. Глобализация, ВПК, Ценность энергоресурсов, Политический климат, НТП, Энергоэффективность, Энергетическая безопасность, Конкуренция, Спрос, Цена. Вот ваш набор? Вот с моей точки зрения, я буду пытаться, как бы настойчиво вам это показывать, есть вот то в рамках моего курса одно ключевое слово, которое под многими из них является ,ну так сказать вот, единой основой? И это слово – инвестиции. Вот я вам буду рассказывать свой курс? Через призму воспроизводственных процессов, да, через инвестиционную деятельность, через инвестиционный цикл, то есть с моей точки зрения, инвестиции, капиталовложения, оно является в значительной степени инструментом реализации вот многих тех ценностей, которые вы здесь обозначили? Потому что мы говорим не просто, скажем о постановке вопроса? А о движении вперед. И вот в основе развития, в основе вот этих вот производственных всех процессов? Лежали инвестиции, которые безусловно формируют тенденции? Потому что в зависимости от того, каким образом, где, как, с какой эффективностью мы будем вкладывать, соответственно наши инвестиционные ресурсы? У нас будут формироваться те или другие, так сказать тенденции развития отрасли. Что такое тенденции развития отрасли? Это масштабы этого развития, это география этого развития? Но что такое развитие? Оно же берется не просто потому что мы что-то посчитали, это должна быть инвестиционная деятельность, об этом мы будем говорить в последнем разделе.
Инновации. Инновации, безусловно замечательная, фундаментальная наука, но дальше начинается НИОКР, а дальше начинается коммерциализация, то есть для того, чтобы конвертировать эти проходы, строчки и другие общественно-полезные дела, нам нужна инвестиционная деятельность, коммерциализация. И в зависимости от того, насколько будут привлекательны эти инновации, насколько они могут понизить уровень издержек, насколько они могут гарантировать приемлемую норму прибыли или обеспечить более высокую норму прибыли, более высокую норму рентабельности. У нас эти инновации, либо материализуются, либо нет. Либо они остаются на бумаге. Концепция развития – это видение, информация. Без информации вы ничего не сможете предпринять, потому что она вам дает понимание того, где вы находитесь сейчас, правильная информация, правильная ее интерпретация, правильное понимание дает возможность сделать правильные выводы для движения вперед, сделать меньшее количество ошибок , но это стартовая позиция, для того, чтобы можно было дальше писать концепцию развития, работать над инновациями, формировать тенденции, можно было бы сделать правильные прогнозы, которые применились бы в концепции развития. Экология – это серьезное ограничение., которое может стать и стимулом для экономического роста, другого качества экономического роста. Это задача избежать тех экологических ущербов, которые мы наблюдаем на регулярной основе. То, что Вы назвали – вещи, которые не противоречат одна другой, но под ними есть одно общее начало, которое я вижу в своем мировоззренческом поле, которое я буду пытаться вам, собственно, излагать. Т.е., это – воспроизводственные инвестиционные процессы, где слово инвестиция является ключевым. Отсюда тенденции, закономерности развития рынка и механизм защиты стимулирования инвестиций для того, чтобы можно было повышать эффективность инвестиционной деятельности, сокращая, соответственно, период окупаемости, ускорять оборачиваемость инвестиций, повышать их отдачу и т.д. Таким же образом мы с вашими коллегами разбирались в прошлом году. Вот, мы с вами поговорили про ключевое слово.
1-я часть – об эволюции рынков нефти и газа.
2-я часть – о механизмах защиты стимулирования инвестиций, которые развиваются адекватно, в соответствие с развитием рынков [чаще всего с лагом запаздывания]
Мы с вами будем говорить о закономерностях развития рынков, которые прослеживаются, начиная с того времени, с которого я буду вам рассказывать – моменты систематической организации международных рынков. Буду опускать те национальные особенности, которые есть в отдельно взятых странах. Это не 1859 г. (если говорить о нефти) когда, считается, было начало 1-й коммерческой добычи нефти в Пенсильвании в США, а будем говорить с 1927 г.
Рынки, в принципе, имеют общие закономерности развития… локальные – идет наращивание производства, потому что есть спрос, подталкивают они друг друга; затем через процесс интернационализации, через процессы торговой деятельности сначала, обмена произведенными товарами, потом через инвестиционную деятельность, а иногда это происходит в обратной последовательности, потому что иногда прямые иностранные инвестиции являются основой для того, чтобы в той или иной стране зародилось производство, потребление того или иного энергоресурса и начали формироваться рынки.
Более 90 % всей добываемой в Баку нефти перерабатывалось, в первую очередь, в керосин, потому что освещение тогда было керосиновой лампой в значительной степени. Это была не продажа сырья за рубеж, не сырой нефти, хотя и нефтепровод Баку-Поти был уже в это время построен, но продавали за рубеж не сырую нефть, а передавали за рубеж, соответственно, в первую очередь, продукт переработки – керосин. Уровень/качество технического развития отрасли, по тому, чем торгуют нефтяники – сырой нефтью или продуктами переработки – существенно различался, причем в пользу наших первых нефтяников. Поэтому иногда бывает так, что иностранный капитал, который начинает работать и начинает развивать рынки… В любом случае, локальные рынки через систему внешнеторгового обмена – сначала, как правило, торговля, потом инвестиция, формирует рынки региональные, а если формируются рынки региональные, то следующий этап – через систему глобализации формирование мировых рынков отдельных энергоресурсов. На сегодня мы имеем мировой рынок нефти и наблюдаем завершающую фазу формирования рынка газа. Рассказываю вам: там была цифра 94%, на этих стендах, мне была знакома и цифра 95%, но это не важно. 90 % всей, добываемой в Баку нефти, перерабатывалось, в первую очередь, в керосин, потому что тогда освещение было при помощи керосиновой лампы в значительной степени. То есть это была не продажа сырья в зарубеж, не сырой нефти, хотя и трубопровод Баку-Поти был уже и в то время, но продавали именно продукты переработки нефти. Это вещи, которые становятся вам попутно известны. И чтобы вы знали, с моей точки зрения, если говорить в относительных терминах, то можно утверждать, что уровень качества технического развития отрасли (по тому, чем собственно торгуют нефтяники: сырой нефтью или продуктами переработки) существенно различался от нынешнего состояния рынка нефтепродуктов в пользу наших первых нефтяников. Поэтому иногда, бывает, что это иностранный капитал, который начинает работать, бывает это и отечественный капитал. О котором поговорим позже. Но, в любом случае, локальные рынки через систему внешнеторгового обмена, сначала это, как правило торговля, потом инвестиции, формируют рынки региональные. И если формируются рынки региональные, то следующий этап, соответственно, через систему глобализации, приводит к
формированию мировых рынков отдельных энергоресурсов. На сегодняшний день мы имеем (и имеем, надо сказать, достаточно давно) еще со времен, предшествующих первой мировой войне, с момента существования международного нефтяного картеля, мы де-факто имеем мировой рынок нефти. Мировой рынок газа: сейчас мы фактически наблюдаем завершающую фазу его формирования. Потому что закономерности до стадии глобализации те же с лагом запаздывания по сравнению с нефтью. И закономерности общие: но есть очень много всего особенного, связанного именно многими факторами. Как вы считаете, какие есть особенности формирования газового бизнеса по сравнению с нефтяным? Подсказку я вам уже дал: искать надо не под фонарем, где светло, а там, где я закопал этот золотой ключик. А так же подсказка про ключевое слово! Уходим от фонаря: обращаемся к моему ключевому слову, сужаем область поиска. Так, давайте разбираться, если взять 1 м3 природного газа и 1 м3 нефти, где концентрация энергии будет больше? Верно, в нефти. То есть для того, чтобы получить энергетический эквивалент 1 м3 где нужно будет затратить больше инвестиций? В нефти или в газе? Так, если взять тот же трубопровод, о котором вы говорите, где его строительство будет более капиталоемким? Верно, в газе. Ведь там нужно будет повышать давление, 70, 90 атмосфер, для транспортировки. Так же затраты большего количества качественного металла, для того же трубопровода. Получается, что в силу того, что концентрация энергии в одной единицы объема у газа гораздо меньше, чем у нефти, все газовые проекты более капиталоемкие, дольше инвестиционный цикл, большие сроки окупаемости инвестиций. Если по объему эти инвестиции больше, то возникают определенные проблемы по привлечению этих инвестиций ( не говорю, что они непреодолимы), возникают дополнительные трудности по количеству вовлекаемых кредитных учреждений для того чтобы получить это долговое финансирование. То есть здесь присутствует целая цепочка. Есть у меня один хороший приятель еще со времен ИМЭМО, потом мы вместе с ним работали и в правительстве, затем он работал в Мировом Банке долгое время, сейчас он профессор в ВШЭ, мы часто видим его на экране телевидения, Лёня Григорьев, любил часто повторять фразу, под которой я подписываюсь: «Большой проект в машиностроении эквивалентен маленькому проекту в нефтянке. Большой проект в нефти эквивалентен маленькому проекту в газе». Именно поэтому технологические сложности, инвестиционные трудности в освоении газа с теми масштабами освоения в газовой отрасли, вытекающие из физико-химических свойств вызывают, с одной стороны, лаг отставания из-за того что использовать газ научились позднее чем нефть, с ним работать сложнее, и более того, если нефть с точки зрения транспортировки нефть оказалась более универсальной, и это стало предпосылкой для формирования мирового
рынка нефти, то эта же самая трансграничная транспортировка оказалась тем самым ограничителем для формирования мирового ранка газа. И поскольку изначально на больших сухопутных пространствах газ развивался за счет трубопроводного транспорта, а география нашего Земного шара, она не давала возможность формировать мировой рынок газа до тех пор, пока не выросли объемы спроса и не появились такие диспропорции в спросе-предложении в производстве и потреблении на глобальном уровне, что это вызвало дополнительные стимулы для развития иных технологий доставки, чем трубопроводный транспорт, а именно СПГ, сделало возможным экономику СПГ таковой, что она стала связывать отдельные регионы мира. Комплекс предпосылок создался, когда, с одной стороны, огромные ресурсы традиционного газа сначала находились в нашей стране, затем на Ближнем и Среднем Востоке, с другой стороны, там, где начинается основной экономический рост, там же и за ним тянется рост энергопотребления. А потребность в энергии можно удовлетворить из разных источников. Газ- один из самых экологически-чистых источников энергии, вспоминая вопросы о экологии. От него меньше выброса СО2. А почему нефть вытеснила уголь из экономики многих развитых стран в 50-е годы? С одной стороны она оказалась гораздо менее трудоемкой, а это в послевоенное время был очень существенный фактор. Уголь он всегда очень трудоемкий, это одна из наиболее трудоемких отраслей. Там занятость одна из самых больших. После Второй Мировой Войны особенно в Европе, когда там было выбито население достаточного большого количества стран и это было существенное ограничение. По нефти же такого не было. А так же существенные экологический фактор. Я не застал это время, это 50-е годы, но, говорят, что Англия-страна каминов, где преобладающим цветом был черный, если посмотреть на Ливерпуль 50-х годов, то он не красный, хоть был и сделан из красного кирпича. Он черный. Так как камин задымляют и там все было в копоти угольной. И когда стали переходить с угля на газ в частности, то вот феномен либерализации газового рынка, феномен ускоренной газификации Великобритании, который мы с вами рассмотрим в газовом отделе отдельно. И вот тогда и выяснилось, что Англия, оказывается, не только страна каминов, но и страна красного кирпича. Есть много факторов, которые делают его схожим с нефтью. Но есть и многие вещи, вытекающие из физико-химических его свойств. А дальше- принцип домино. Или тот эффект, когда бросаешь камешек в воду и вот- пошли круги по воде. Вытекающие из этого ограничения для газа связаны с его большей капиталоемкостью, по сравнению с нефтью. Отсюда и сдерживающие факторы. Глобальный ранок газа, который формируется только сейчас, когда масштаб спроса на газ, в силу его предпочтительности по сравнению с другими органическими не возобновляемыми энергоресурсами, оказались настолько высоки, что это вызвало к жизни потребность в развитии другой технологии, в первую очередь, доставки газа. Ведь использование газа происходит в любом случае в сжиженном состоянии. Но доставка газа на длинные расстояния оказалась дешевле танкерная, чем трубопроводная. И мы поэтому сейчас находимся в эпохе, когда активно развивается промышленность СПГ. В первую очередь как промышленность, которая свяжет отдельные, региональные рынки сетевого газа в единый глобальный рынок газа. То есть, с моей точки зрения, это та самая объективная тенденция, которая свойственна не только рынку газа, но и рынку нефти, и рынку других энергоресурсов. То есть эти диспропорции между местами концентрации спроса на энергоресурсы, связанные с тем, что у нас неравномерный экономический рост в мире , а так же неравномерное распределение в недрах органических ресурсов, или возобновляемых энергоресурсов по территории Земного шара , и когда эти диспропорции накапливаются до такого уровня, что достигается эффект масштаба, когда нужно вложить инвестиции для покрытия вот такого разрыва , тогда и вступают в действие силы, которые ведут к регионализации, глобализации и контрнационализации и формирования более широких рынков. Что будет в перспективе?Мы все неизбежно придём к мировому рынку энергоресурсов (ЭР)! Почему? Что же дает основание предполагать, что мы к этому придём? Что нужно, чтобы сформировался этот самый рынок? Взаимозаменяемость энергоресурсов потребления! Когда мы говорим о мировом рынке энергоресурсов, все эти виды ресурсов конкурируют между собой. К тому же, следует разделить их на энергетические и неэнергетические. Энергия используется в конкуренции разных ЭР.
Наиболее яркий пример – это электроэнергетика. Ведь существуют электростанции газовые, угольные, есть мазутные и другие.
Эта взаимозаменяемость ресурсов в потреблении ведет к тому, что все больше и больше увеличивается конкуренция между ЭР в разных сферах – электроэнергетике, транспорте, химия (нефтехимия, газохимия), бытовое использование. По мере развития технологий, создаются более широкие возможности для конкуренции ЭР между собой, и это означает, что границы (барьеры) между рынками отдельных ЭР начинают сближаться. Именно это и дает основание предполагать, что мы придём к мировому рынку ЭР! Это отвечает закономерностям развития энергетики: на физико-химические свойства ЭР, на технологические уклады, на глобальную конкуренцию (труды Глазьева, Корженевского, Мелентьева и Макарова)
Технологические уклады – Глазьев, Львов. Последние доклады: Россия, Украина, США.
Большие инвестиционные циклы – Кондратьев.
Теория энергетических порогов – смена технологических укладов в энергетике.
На основании развития общих закономерностей экономики в целом и энергетических рынков в частности, можно сделать выводы о взаимозаменяемости энергоресурсов в энергетике; о закономерности развития рынков; о формировании мирового рынка энергоресурсов, в обозримом будущем, как долгосрочной тенденции. Параллельно с данными объективными закономерностями развиваются механизмы защиты стимулирования инвестиций.
Инвестиции являются одной из основополагающих для смены технологических укладов, смены энергетических порогов. То есть инвестиции – движущая сила развития различных технологических укладов, которое идет параллельно, а зачастую – вслед. Трендом становится создание необходимых условий для инвестиционной деятельности, предвидя последствия и риски неопределенности, которые можно предположить благодаря тому, что рынки имеют цикличный характер развития.
Консультативный совет по газу Россия – ЕС.
Тем не менее, это вполне работающий, функционирующий инструмент, поскольку работает на уровне профессионала. И знаете, как обычно бывает, может быть в океане шторм на поверхности, а чуть ниже – движение спокойное.
На профессиональном уроне у нас того уровня разногласия, которые есть на уровне политиков, в принципе, нет. Мы пытаемся заниматься там вопросами, которые именно нацелены на то, чтобы можно было реализовать все то, что является таким лозунгом. А вот в деятельности нашего совета, который сформулировал человек, к которому я отношусь с большой симпатией – это бывший генеральный директор ген.директората, который возглавлял ген.директорат до начала 2015 года.
Основная задача нашего взаимодействия – это свести, уменьшить, минимизировать риски и неопределенности до приемлемого уровня, т.е. задача механизма защиты стимулирования инвестиций не полностью уничтожить риски и неопределенности (это практически невозможно), а стремиться довести их до приемлемого уровня, т.е. минимизировать. И поэтому, предвидя возможные изменения рынков, международное сотрудничество нужно, в первую очередь, именно для того, чтобы сегодня в рамках глобальных рынков можно было свести до приемлемого уровня, в первую очередь, некоммерческие риски, связанные с регулированием. И, поэтому, когда мы говорим о защите стимулирования инвестиций, мы разделяем те риски, которые есть коммерческого свойства (геологические). А есть риски, которые связаны именно с некоммерческим характером – это, в первую очередь, поведение принимающей страны, потому что, как правило, все риски берет на себя инвестор, т.е. он закапывает свои деньги в землю, а принимающее государство дает для него условия, поскольку мы сегодня живем еще в эпоху суверенных государств.
Была очень интенсивная дискуссия в 50-60 годы, когда в рамах организации была создана даже специальная комиссия, которую называли «транснациональная корпорация». Мы будем это видеть, когда я буду говорить о «Семи сестрах» - семи крупнейших нефтяных компаниях, которые доминировали на первых двух этапах развития рынка нефти с 28-го до начала 70-х годов. В это время была интенсивная дискуссия: «Как мир будет развиваться дальше? Буде ли мир суверенных государств или это будет мир транснациональных корпораций?» Эта дискуссия сейчас несколько затухла, но сегодня, пока, мы живем в эпоху доминирования суверенных государств, и если мы живем в эту эпоху, то, в значительной степени, все эти некоммерческие риски являются порождением действительности государства: как оно формирует свое государство, как оно формирует свое регулирование. Поэтому, говоря о механизме защиты стимулирования инвестиций, мы вот эти закономерности с вами рассмотрим. Каким образом происходило наряду с формированием рынков от локальных до глобальных, эволюция – вот этих инструментов защиты стимулирования инвестиций. Сначала на уровне национального законодательства, а потом на уровне международных правовых механизм. Причем, на уровне национального законодательства. Поначалу это была направленность действий, связанных с защитой отдельных инвестиционных проектов, т.е. создания анклавов стабильности вокруг этих проектов нестабильности рядов, причем эти нестабильности ряда могли быть результатом как отсутствия законодательства вообще в данной стране. Когда, условно говоря, приходит иностранный капитал в какую-нибудь полуфеодальную еще страну, где слово «феодал» законом и является, а формальная система законов, обязательств - просто не существовала. Либо это могут быть изъятия из инвестиционно направленного законодательства, которые создают анклавы стабильности в нем для долгосрочных инвестиционных проектов.
Я в свое время довольно много времени потратил на то, чтобы пытаться убедить наших европейских коллег, что они являются такой же развивающейся экономикой, такой же нестабильной экономикой в их стремлении выходить на разные этапы либерализации. Создавая, как им казалось, все более-более привлекательные условия для конечных потребителей, они создают все более-более проблем для инвестиционной деятельности в рамках этих либерилизуемых рынков. Потому что нарушается баланс между долгосрочными инвестиционными интересами и краткосрочными интересами торговли, особенно когда подразумевается в торговле финансами, инструментами вот этих контрактов (об этом мы будем говорить дальше). Поэтому, когда мы говорим об анклавов стабильности, речь идет не только о странах, которые находятся на более ранних этапах социально-экономического развития. Скажем, феодальная монархия, что было свойственно для стран ближнего и северного востока, когда туда пришли американские, английские, французские компании перед второй мировой войной. Или это не относится только лишь к экономикам, так называемым, переходным, к которой относится экономика нашей юной прекрасной страны. Когда мы поменяли ректор социально-экономического развития в 91-ом году с ректора социалистического развития с одной системой ценностей, с одной системой взаимоотношений между государством и жителями данной конкретной страны и экономическими субъектами на другой; когда прошли эпоху социалистического развития; когда перешли к платному метропользованию; когда пришли к договорным взаимоотношениям между государством и пользователями недра, но это только если брать некоторые примеры.
И третий здесь элемент – это то, о чем я говорил только что, когда либерализация рынков в некоторых странах, будь то США, будь то Европа (в первую очередь буду говорить про Европу) нарушают баланс между требованием защиты инвестиций – тогда нужны те самые анклавы стабильности, которые, в частности, достигаются различными способами. Например, все крупные инвестиционные газотранспортные проекты по строительству ПГ. Они построены не на основе законодательства Европейского союза, а на основе изъятий из этого законодательства. После 2003 года не способствуют развитию инвестиционных проектов без дополнительных инструментов защиты, которые отрицали бы некоторые ключевые ценности этого законодательства, которые не ограничили бы доступа третьих сторон (об этом будем говорить более подробно). Поэтому это формирование анклавов стабильности на уровне национального законодательства не только прорегативы стран с переходной экономикой или стран, которые находятся на начальных этапах развития, это также могут быть и прорегативы тех стран, которые находятся на достаточно высоком уровне экономического развития.
Поэтому мы будем рассматривать с вами различные механизмы, которыми достигаются инструменты. Это может быть, например, концессия (традиционная); это может быть, горячо любимый мной, закон соглашения о разделов продукции, в России к этому закону относятся по-разному, но ваш покорный слуга его делал и сделал. К сожалению, сейчас фактически заморозили его применение, и он, как «спящая красавица», ждет, когда кто-то придет его поцелуют и разморозит. Я не сомневаюсь в том, что если мы, в какое-то время спустя, вернемся к освоению наших труднодоступных территорий уже на других принципиальных условиях, соглашение о разделе продукций обязательно вернется в наш хозяйственный оборот. И те инициативы, с которыми выходят сейчас, например, компания Газпромнефть по альтернативным механизмам финансирования инвестиционных проектов не на базе нашей.системы. Я не сторонник налоговой реформы, которая была в 2001-2003 годы, когда мы перешли на НДПИ с плоской шкалой (об этом тоже будем говорить чуть позже). Я сторонник множественности инвестиционных режимов ЭСРП на тех же равных условиях с другими инвестиционными режимами, чтобы эти разные инвестиционные режимы конкурировали за деньги инвесторов. Чтобы инвестор, выбирая предпочтительные для него режим пользования недрами, показывал тем самым принимающему государству, что вот этот режим более запретительный, а вот этот более привлекательный. Это могут быть также рессервисные контракты. Их эволюцию, соответственно, мы с вами проследим, потому что я этой темой интересовался довольно давно. Если кому-то будет интересно, то 89-м году был такой журнал, я там опубликовал первое сопоставительное исследование по закономерностям развития этих типов соглашения в мировой практике, с тех пор меня эта тема интересует, а недавно завершил длинную работу. Цикл был практически 10 лет у нее. Когда в дискуссии с противниками соглашения о разделе продукций, к сожалению, в том числе среди своих единомышленников. Мы решили там с некоторыми со своими аспирантами провести такое исследование "Применимость ЭСРП и концессионного режима в странах с разным уровнем экономического развития". Получили очень интересные выводы, которые, в принципе, подтвердили мои ожидания, что ЭСРП являются максимально эффективными механизмами минимизации инвестиционных рынков, особенно в тех странах, которые характеризуются более низким уровнем душевого ВВП, по сравнению с теми странами, которые характеризуются более высоким уровнем душевого ВВП. Там достаточно большая работа. Вот эти вещи мы будем с вами смотреть подробно с точки зрения того, как начиная с 1901 года, когда была первая коммерчески успешная традиционная концессия заключена и заработала, так называемая, концессия "Дарси", из которой позже выросла компания "Приштитролиум". Вот как начиная с 1901 года развивался механизм защиты отдельных проектов анклавов стабильности в разных инвестиционных средах, минимизируя вот эти риски для инвесторов, существующие в трех категориях государств.
Второй механизм, который мы с вами будем рассматривать, защиты стимулирования инвестиций на национальном уровне - это повышение общего уровня инвестиционной привлекательности национального законодательства. Как вы видите, я здесь сделал два кружочка, показав, что и в странах с переходными экономиками, и в странах с либеральными экономиками, т.е. более высоким уровнем экономического развития, который находится на более поздней стадии такого поступательного социально-экономического развития, мы видим возможность такого рода инструментов, и в Российской Федерации использовались такого рода инструменты, есть законодательство об ЭСРП, законодательство о концессиях, о свободных экономических зонах, которые создают анклавы стабильности для отдельной территории. А в рамках Европейского союза, например, этот же механизм формирования анклавов стабильности для отдельных проектов - это путь отдельных индивидуальных изъятий для отдельных индивидуальных проектов на основании ст. 21-22 2-й газовой директивы (2-й энергопакет) 2003 года или ст. 35-36 3-й газовой директивы (3-й энергопакет) 2009 год. О 3-м пакете мы поговорим отдельно, у меня к нему гораздо позитивное отношение, чем у наших многих политиков. С точки зрения того, как начиная с 1901 года, когда была первая коммерческая концессия заключена и заработала. Так называемая концессия Дарси, из которой потом выросла компания British petroleum, вот так начиная с 1901 года развивался механизм защиты проектов - анклавы стабильностью разных соответственно инвестиционных средах, минимизирующий риски для всех инвестиционных проектов соответственно в 3 различных средах. Далее второй механизм, который мы будем рассматривать это соответственно механизм защиты инвестиционных проектов на национальном уровне в общем государствах путем повышения общего уровня инвестиционной привлекательности.
Полшага назад. В странах с с переходной экономикой и с либеральной экономикой, который находится на более поздней стадии социально-экономического развития, мы видим возможность применения такого рода инструментов и в Российской Федерации использовались такого рода инструменты, это и законодательство об срп и о концессиях, свободных экономических зонах, которые создают анклавы стабильности для отдельных территорий в рамках Европейского Союза, например, этот механизм формирования анклава стабильности для отдельных проектов - путь отдельных изъятий на основании статьи 21 -22 2 газовой директивы 2003 года 2 энергопакет. Или Статья 35- 36 3 газовой директивы пакета 2009 год. Повышение общего уровня инвестиционной привлекательности создается в первую очередь за счет большего учета объективных интересов инвесторов- недропользователи, которые вкладывают деньги в высоко рисковую Сферу( стратегические риски еще никто не отменял), поэтому общий уровень благоприятности для законодательства может реализовываться посредством Налогового кодекса - более дифференцированной налоговой нагрузкой на инвесторов, то есть, той, которая более соответствует различным условиям инвестиционных проектов с одной стороны, То есть это дифференциальная рента 1и дифференциальная рента 2( помните старика Маркса - дифференты и прочее,ну он говорил про разные сельскохозяйственные земли и дифференты по плодородию ) в нефтегазовой отрасли diferenta 1 это природные геологические условия, дифферента 2 - это местоположения по отношению к рынкам.т.е. Чем ниже залегают продуктивные горизонты, чем меньше дебиты скважин, чем более сложное соответствие условиям тем, чем разница между соответственно двумя разными месторождениями будет предопределять разную дифференту. Законодательство должно регулировать- для работ в более сложных условиях иметь более щадящую нагрузку и наоборот. А в рамках одного проекта мы будем говорить о финансовой части одного месторождения, нагрузка основная на инвестора ложится тогда, когда он вкладывает инвестиции, а потом соответственно она снижается, когда они окупаются - соответственно должна быть совершенно разная дифференцированная налоговая нагрузка, поэтому один из самых ключевых моментов нашего курса - это когда мы будем говорить о недискриминации. Не дискриминацией является равные условия для равных участников рынка, не является дискриминацией создание равных условий для разных участников рынка, а вот создание равных условий для разных участников рынка для всех является дискриминацией. Или создание равных условий для разных участников рынка является также дискриминацией. Например, национальный режим есть, когда этот рынок в условиях для всех национальных или же, например, режим наибольшего благоприятствования, которые создается для национальных инвесторов, которые создаются наиболее благоприятные, чем для иностранных инвесторов. Но при этом для всех иностранных и отечественных инвесторов должны быть условия равные и одинаковые. Но вот это повышение общего уровня инвестиционной привлекательности - это не огольное понижение для всех, потому что разные недропользователи будут оказываться в разных условиях одни из них работают лучше, другие хуже. И это не потому что, одни из них лучше предприниматели просто кому достались более высокодебитные месторождения, просто кому-то повезло больше, кому-то меньше. В результате приватизации кому-то досталось Приобское месторождение, то есть, гигантское и совершенно новое, а кому-то достался Самотлор, которые, безусловно, когда давал четверть всей добычи в семидесятых годах в Советском союзе (из 660 млн т давал 150), но в результате из-за законтурного
заводнения было разбито на мелкие очаги, кому-то в результате достались из ТНК, то есть, соответственно, там нужно было столько вкладывать, чтобы поддерживать на уровне постоянной добычи, что по сравнению с новыми месторождениями это было более затратное мероприятие. Поэтому повышение этого уровня эффективности за счет налогового законодательства. Поэтому буду вам советовать работы Елены арнольдовны Дьячковой про срп. Наши механизм срп, который создавался на основе дифференцирования, то есть, соответственно, дифференцированные роялти на рубеже веков - особенно,когда произошла налоговая реформа 2001 -2003 годов и стало всё стандартизированное и унифицировано,, особенно, когда НДПИ сделали с плоской шкалой, то стало так, что разные недропользователи поставлены в разные условия. И только в 2007 -2008 году, наконец, стали приходить к более рациональным решениям, начав дифференцировать и благодаря волевым решениям путем определенных изъятий законодательства через чиновника. Хотя я считаю, что худший способ для инвестора - это получить от чиновника изъятия, причём, из рук определенного чиновника и которые не в законодательстве закреплены,а под законами или актами или являются решением определенной администрации. То есть, сегодня Да и размениваться эффективные лояльностью завтра к тебе нелояльный не дал. И примеров можно привести очень много. Например, Ванкор, когда Богданчиков ушел с поста, тут же все льготы Ванкора соответственно растворились в никуда. Поэтому это может быть налоговое законодательство, инвестиционные принципы - национальный режим инвестиций режим наибольшего благоприятствования. Дифференцированный режим для иностранных инвесторов или же преференциальный.в 91 году пришли к выводу, что поскольку страной был выбран режим рационального распределения, то преференциальный бы выступал с законодательством в конфликт, если было принято решение и закреплено в законе об иностранных инвестициях от 91 года,ст 6. То следуя по такой логике. Течением времени этот национальный режим начал обрастать различными ограничениями по отношению к иностранным инвесторам. Это могут быть недропользовательские соглашения, которые государство,как суверен, как современный пользователь Недр заключает соглашение, то есть, что такое платные недропользование в отличие от концессии? недра не являются собственностью недропользователей, а если пользование на платной основе, то существуют условия и при их нарушении государство может либо забрать недра обратно, либо наложить какие-то штрафы. Эти условия прописаны - закон о недрах в 91 году от 21 февраля, которая стала основой множественного режима недропользования в стране и в полной мере сегодня реализована. 12 статья говорит о том, что недропользование в стране может осуществляться по разным типам соглашений, в частности, это могут быть срп, концессии и сервисные контракты, а также другие формы, заключенные между сувереном и агентом, потому что недропользователь является не более, чем Агентом, потому что государством ему выделены недра на платно -возмездной основе. По мере развития рынков от локальных к региональным возникает потребность в минимизации рисков. Потому что, если у вас есть торговые перетоки между странами - особенно трансграничные перетоки, что это обозначает, что Вам приходится проходить через разные юрисдикции, у каждой из стран свои условия, которым вы должны подчиняться. И тем более разные правила игры установленные на этих рынках, и тем большое количество различных инвестиционных рисков, которые увеличат ваши транзакционные издержки. Поэтому это обозначает потребность в унификации, стандартизации и сближении различного рода правил, регулирующих инвестиционную деятельность в энергетике. Это потребности реализуются через международные правовые и налоговые документы. Это такие документы, как международные двусторонние инвестиционные договоры и такого рода двусторонние документы имеет свои особенности развития. Потому как 20 век- век развития мировых хозяйственных связей, фактически с 20ых когда начали развиваться двустороннее соглашение между странами. Хотя режимы налогообложения стали формироваться раньше, чем двусторонние инвестиционные договоры. Поскольку торговая деятельность всегда опережает инвестиционную - в начале вы обмениваетесь продуктами, а потом вы можете входить на рынок с инвестициями дальше. Поэтому двусторонние договора по избежанию двойного налогообложения начали формироваться с начала двадцатых годов, Первый закон о защите инвестиций был подписан в 1959 году.т.е. во всем есть объективная логика в мировой экономике.
Все в мировой экономике устроено очень логично. Первый, второй и третий закон диалектики они очень эффективно могут применяться или ими можно объяснять многие тенденции развития рынков, переход количества в качество, борьба противоположностей, отрицание отрицания – все эти вещи объясняют многие закономерности, т.е. логика процессов она в принципе видна достаточно понятно, очевидно, поэтому в двадцатые годы сначала договоры о защите торговой деятельности, с конца 50-ых годов – договоры по защите инвестиционной деятельности. И к настоящему времени число соответственно тех и других достигло уже почти 3 тысяч. Но вот последнее я нарисовал, когда была системная статистика по их раздельному учету – это делает Комиссия ООН по торговле и развитию – если зайти на их сайт, то там у них каждый год издается World industry report – специальная колонка, где можно выбрать соответствующий год, и это является лучшим исследованием, которое есть на сегодняшний день в мировом информационном пространстве, в системе международных организаций по характеристикам инвестиционных потоков, перетоков по иностранным инвестициям, по их движению. Анализ на столько многосторонний, разносторонний, это огромные исследования, там есть в электронном виде pdf в открытом доступе, поэтому те, кто интересуется этими вопросами: международными сопоставлениями, сравнениями, анализом, то сайт этот может помочь («юнгтат»).
Т.е. сегодня мы видим, что есть где-то порядка 3-х тысяч двухсторонних договоров. С одной стороны, это хорошо, что их много (это плюс), но здесь есть и минус, поскольку многие из них стали заключаться кто-то с 20-ых, кто-то с 60-ых годов – это означает, что естественное усовершенствование каждого последующего поколения этих двухсторонних договоров между странами оно в стремлении их чуть-чуть улучшить отличает их от предыдущих, поэтому эта совокупность не является вполне гомогенной. И это означает, что в какой-то момент эту накопленную массу (переход количества в качество - первый закон диалектики) требуется унифицировать по некоему единому общему знаменателю, т.е. наступает время, когда возникает объективная потребность в переходе в дополнение к двухсторонним инструментам к инструментам многосторонним защиты стимулирования инвестиций. И такого рода инструментов есть некоторое количество, есть специализированные по торговле, есть ВТО - правоприемник генерального соглашения по торговле и тарифам (1947 года).
Послевоенное время требовало более интенсивного развития, расширения масштабов, увеличение интенсивности международной торговли, были нужны естественные правила игры, поэтому понятно почему ГАТТ появился в 1947 году. Все логично, все объясняется, а потом когда уже наступила глобализация, то соответственно возникла потребность в переходе от ГАТТ в ВТО, т.е. учет новых веяний. В 1995 году соответственно правоприемником ГАТТа становится ВТО, включая 159 государств, но она занимается исключительно торговлей.
Договор к Энергетической Хартии, который является единственным многосторонним инвестиционным инструментом, т.е. защита стимулирования инвестиций с очень мощным инструментом право применения, что подтверждает упущенные возможности со стороны России. Если бы мы ратифицировали, то мы могли много исков выиграть, тех правительств европейских стран, которые ведут себя неадекватным образом по отношению к нашим инвестициям.
Поэтому договор к Энергетической Хартии – это единственное на сегодня и лучший за неимением других многосторонних инструментов защиты и стимулирования инвестиций. Его подписали 52 страны плюс две стороны ЕС ЕВРАА в качестве коллективного члена (энергоэффективность, инвестиции, транзит, торговля, разрешение споров и другие).
Договор к Энергетической Хартии, ВТО и европейское законодательство, которые сегодня являются основной для нас площадкой внешнеэкономической деятельности в сфере энергетики. Мы сегодня находимся в положении, когда у нас количество подписанных нами контрактов законтрактованные объемы поставок объективно начинаются снижаться, в частности по газу на европейский рынок, поэтому возникает естественная задача переоценки тех рисков, которые связаны с тем, что мы возобновляем в том объеме, который мы может ( в рамках спроса на европейском рынке) возобновить наши контракты, закрепленные нашей ресурсной базой, для дальнейшей поставки в Европу или переадресовать часть этих новых завершающих контрактов переправлять их на Китай, и это нормальная система оценки. Точка зрения «либо-либо» (либо Европа, либо Китай) противоречит основному элементу движения энергетических рынков. Там никогда не происходит движения по траектории «либо-либо», всегда происходит движение «и-и», и поэтому характеристика европейского рынка меняется (1, 2, 3 Энергетические пакеты) – они меняют правила, создают новые неопределенности, риски, необходимо адекватно находить инструменты минимизации рисков, в частности это в наших интересах, как суверенного поставщика газа, нефти, угля и в, и за пределы ЕС, если же наши озабоченности не принимаются во внимание, то по завершению срока действующих контрактов мы имеем полное суверенное право переадресовать наши будущие поставки на Китай. И поэтому сегодня мы говорим о трех проектах трубопровода («Сила Сибири 1», «Сила Сибири 2»-Алтай, «Сила Сибири 3», т.е. продолжение труда Сахалин-Хабаровск-Владивосток на Китай), поставки СПГ, расширение проекта «Сахалин-2», и др. Конечно, не все проекты будут реализованы, мы пытаемся найти оптимальную конфигурацию, где максимально эффективно с учетом баланса интересов нашего и китайских, мы можем выходить на этот рынок, который растет и в силу этого он дает нам возможность по эффекту масштаба обосновать инвестиции в те инфраструктурные проекты, которые не только дадут нам рынок сбыта в Китае, но и которые тем самым дадут нам возможность запускать механизм синергии, механизм мультипликативных эффектов от крупных инфраструктурных инвестиционных проектов в недоосвоенных сегодня частях территории нашей огромной , необъятной страны.
Поэтому те риски, которые дополнительно создаются на европейском рынке, дают нам возможность оценки «развилки»: сохранять свое присутствие на европейском рынке в тех же, по-возможности, объемах, чтобы у нас была конкурентная ниша или уменьшать свое присутствие, но мы безусловно были, есть и останемся в Европе. Так или иначе мы сохраним свое присутствие в качестве одного из трех крупных игроков (поставщиков) на европейском рынке.
Никогда не происходит движение по траектории «либо-либо». Всегда происходит движение по траектории «и-и». И поэтому у нас, при всем при том, что характеристика европейского рынка меняется, первый, второй, третий энергетический пакеты 1998, 2003, 2009 годов меняют правила игры, создают новые неопределенности, новые риски. Работа нашего консультационного совета заключается в том, чтобы можно было адекватно находить инструменты минимизации этих рисков в учет наших интересах, как в интересах суверенного поставщика в первую очередь газа и нефти, ресурсов угля за пределами Европейского Союза и на его территории. Если эта объективно обусловленная озабоченность не принимается во внимание, то по завершении сроков действующих контрактов мы имеем полное суверенное право переадресовать наши будущие поставки на Китай. Сегодня мы говорим 3 проекта трубопровода: Сила Сибири 1, Сила Сибири 2 (Алтай), Сила Сибири 3 (продолжение трубы Сахалин-Хабаровск-Владивосток на Китай), плюс поставки газа СПГ, завод во Владивостоке СПГ, плюс проект Роснефти с Эксоном на Сахалине, плюс проекты Новатэк. Все эти проекты будут существовать в Китае. Во-первых, не все проекты будут реализованы, а то, что сегодня все проекты обсуждаются, мы пытаемся найти максимальную конфигурацию, где максимально эффективно с учётом баланса интересов наших и Китая, мы можем выходить на этот рынок и в силу этого, он дает нам возможность обосновать инвестиции в те инфраструктурные проекты, которые не только дадут нам рынок сбыта в Китае, но которые тем самым дадут нам возможность запускать механизм мультипликативной энергии от крупных инфраструктурных и инвестиционных проектов, освоенных сегодня в частях нашей страны. Те риски, которые создаются на рынке Европейского Союза, объективные риски связанные с их либерализацией дают нам возможность оценки «развилки»: сохранять свое присутствие на европейском рынке в тех же объёмах, чтобы у нас была конкурентная ниша, но и адаптированность контрактной структуры или уменьшать там свое присутствие. Мы безусловно, в Европе были, есть и останемся в большем или меньшем объёме – не важно. 25-30% нашего присутствия на европейском рынке, эти цифры не важны. Это признают наши европейские коллеги, что так или иначе мы останемся один из крупных игроков-поставщиков. То есть внутренняя добыча ЕС, которая имеет тенденцию к снижению, и в английском секторе, и в норвежском секторе и в Нидерландах, поставщики извне только Россия. Поэтому процент нашего присутствия будет за нами. И поэтому правила игры для нас всегда либо больше или меньше стимулов, чтобы эта ниша повышалась или снижалась. Да, у нас большая ресурсная база, но возникает вопрос об инвестиционной деятельности : каким образом профинансировать все эти проекты и куда это вылетит.
В чем еще преимущество многосторонних инструментов от двухсторонних. Начинает работать финансовая арифметика или эконометрика. Если брать договор к энергокарте, в которой печать 54 участников (52+2), то совокупная его мощь эквивалента 1 431 двухстороннему договору. То есть, для того, чтобы можно было получить такое же поле защиты инвестиций, которое обеспечивает 1 многосторонних договор 54 государств, было бы необходимо заключить множество двухсторонних договоров между этими государствами, которых 1431. Дальше сравниваем, на сегодня примерно заключено порядка 3000 двухсторонних инвестиционных договоров и договоров об избежании двойного налогообложения. И если договоров об избежании налогообложения 3000 были достигнуты с 20-х годов. За 90 лет было подписано примерно 4000. Договоры об инвестиционной деятельности начали позже подписываться или разрабатываться, поэтому они не повторяли тех ошибок, которые были. Поэтому, когда формировались инвестиционные двухсторонние договоры, то была большая база для понимания того, что можно, а что нельзя делать. Поэтому 3000 этих договоров были подписаны начиная с 1959 года. А договор к энергокартой был подписан за 3 года. Сколько нужно было бы времени и денег для того, чтобы дополнительные 1431 договор подписывать и согласовывать такими темпами. Сколько потребовалось времени, чтобы выйти на тот же уровень защиты. Такого рода международные переговоры достаточно дорогая деятельность. Поэтому то, что за три года был получен результат эквивалентный половине того, что было достигнуто за 100 лет или за 50. Понятно, на сколько более эффективными могут достигаться многосторонние инструменты сегодня, в условиях глобальной экономики. Поэтому получается перераспределение, смещение акцентов, повышение большего внимания к многосторонним инструментам и одновременного затухания двухсторонних. Поэтому происходит переход количества в качество, поэтому новые все институты, контрактные структуры, новые организационные формы, новые виды технического прогресса появляются таким образом, что они сосуществуют с теми, которые существовали до них. Именно поэтому, мы живем не только в глобальном мире, но и в более разнообразном мире, но движение происходит по принципу не одно вместо другого, а одно в дополнение другого и затем расширение рыночных конкурентных зон, которые являются характерным признаком развития энергетических рынков.
Кривая Хаберта (Хуберта). Хаберт является основоположником теории «пиковой нефти», его разработки вошли в основу этой теории. Кривая Хаберта - это кривая профиля добычи невозобновляемых энергоресурсов. Она близка к кривой нормального распределения. В 49 году Хаберт впервые обосновал свою концепцию в журнале «Science». Он был геофизиком в компании Shell-oil в США. Теория получила широкое распространение в научных и около научных кругах.
Он является не основоположником теории пиковой нефти, а тем человеком который создал предпосылки, для создания этой теории. Кривая Хуберта – кривая профиля добычи не возобновляемых энергоресурсов с течением времени. Близка к кривой нормального распределения. Была обоснована в 1949 году в журнале Science. Получила широкое распространение. Цель ее – предсказать исчерпание природных ресурсов. Она предполагает скорое исчерпание нефтяных ресурсов, что есть весьма противоречивый вывод, поскольку неизвестно, сколько еще нефти существует, и точно так же неизвестно точно о причинах ее возникновения. Поскольку существует множество теорий, помимо органической теории, рано делать выводы о скором исчерпании нефти.
Хубер предсказал что в 60х годах США выйдет на пик по добыче нефти, что и произошло.
Есть 3 этапа развития новой мысли овладения идеи массами.
- этого не может быть
- может что-то в этом есть
- появляется масса сторонников
Данная модель прошла все 3 этапа и нашла широкое применение по всему миру.
Но исчерпания не произойдет в течение 2х инвестиционных циклов потому, что чаще всего когда используют доказанные извлекаемые запасы для расчетов, а это очень ограниченное количество ресурсов. Поэтому пик кривой Хуберта является подвижной.
Ахмед Заки Ямани. С 60 года до 80 года – министр нефти и минеральных ресурсов Саудовской Аравии. Основал институт энергетических исследований в Лондоне. Доклад римского клуба (1972 год), который опирался на кривую Хуберта, которая вывела в глобальное обсуждение актуальные перспективы и проблемы отрасли. И он же сказал, что нефть закончится не потому, что закончится физически, а экономическая эффективность альтернативных источников будет выше. |